Упрощение характеристик русского языка.

Мы часто говорим о том, что фонетическое описание предполагает характеристику звуковых единиц с трех точек зрения: как они произносятся, т. е. артикуляционный аспект речи; какие при этом возникают звуки, т. е. акустический аспект речи; и как эти звуки воспринимаются, т. е. перцептивный аспект речи. Относительная важность того или иного аспекта определяется конкретными задачами исследования или обучения, а в целом это абсолютно равноправные участники процесса речевой коммуникации, и каждый пользующийся звуковым языком человек обязательно реализует их в своей речевой деятельности.

Мы уже видели, что в некоторых случаях можно, не зная всего набора признаков, по неполному их перечню указать, какой звук отвечает характеристике. Например, чтобы «отгадать» звук [р], достаточно двух признаков: дрожащий, твердый. Эти признаки прямо указывают на [р]: нет других твердых дрожащих в русском языке. (Звук междометия тоже дрожащий; его обозначение в фонетической транскрипции, но он не в счет, так как встречается только в междометии, которым человек общается с лошадью; это не настоящее слово языка; словами, настоящими, люди общаются друг с другом.)

Почему при характеристике [р] можно не упоминать, например, признак «передненёбный»? Потому что в русском языке всякий дрожащий - передненёбный. Действует известный нам закон: если А включает Б,  то Б - не отдельная, особая единица языка. Здесь у А - признак «дрожащий», Б - «переднеязычный». Если Б не самостоятельная единица, если этот признак «влит» в
признак Ау то о Б можно не упоминать.

Значит, упрощение характеристик звуков без ущерба для их точности важно и практически, и теоретически. Теоретически - потому что помогает глубже понять языковую, системную сущность звука, отделить самостоятельные признаки от сопроводительных. На таком разделении строится особая лингвистическая теория языковых различителен. Практически - потому что позволяет упростить опознание звуков, например при работе со звуковым анализатором - аппаратом, который дает возможность устную речь превратить в звуковую (а затем и в орфографическую) запись. В дальнейшем, после совершенствования, звуковые анализаторы смогут заменить стенографисток.

На примере [р] дан в артикуляционной классификации: дрожащий, передненёбный - это признаки звука по его артикуляции. Но упрощение характеристик наиболее результативно на основе акустической характеристики, так как она дихотомична.

Сравните артикуляцию звуков [т] и [ц]. Начало артикуляции у них одно и то же: передняя часть языка примыкает к верхним зубам; исход артикуляции - разный: у [т] - прорыв смычки воздушной струей, у [ц] - раскрытие смычки в щель. Теперь понаблюдаем, как произносится звук [т] в слове отцепили. Оказывается, взрыва нет. Артикуляция  [т] ограничивается энергичным смыканием языка и зубов, т. е. выполняется только начало работы - то, которое одинаково у |т] и [ц]. Если бы было написано оццепили, то читалось бы так же, как отцепили, именно потому, что перед [ц] согласные [т] и [u] не отличаются друг от друга: в артикуляции отсутствует именно та часть, которая их отличает. Итак, различие [т] - (ц) (т. е. различие по способу артикуляции) в этом положении несущественно. Значит, можно не упоминать, что [т] - взрывной, что он не аффриката (не слитный)? Это было бы возможно, если бы среди шумных зубных глухих твердых были только [т] и [ц], если бы классификация была двойной, дихотомической. Тогда согласному [т] (в данном положении) можно было бы дать такую характеристику: шумный зубной глухой твердый - и все, не упоминая о способе его артикуляции. Но классификация наша не дихотомична: кроме [т] и [ц] есть третий- [с], он тоже отвечает данной характеристике и тоже может быть в том же положении перед [ц] - расцепили. Поэтому, чтобы отличить согласные в сочетаниях [тц] и [сц] (отцепили - расцепили), все-таки приходится упоминать способ артикуляции.

Артикуляционное изучение звуков русского языка было начато работами замечательных ученых-филологов XVIII в.- В. К- Тредиаковского и М. В. Ломоносова. Особенно много сделали В. А. Богородицкий (Казань), А. И. Томсо'н (Одесса), Л. В. Щерба (Петербург) в конце XIX - начале XX в. Они впервые стали изучать русские звуки с помощью аппаратуры, соединив непосредственно слуховой анализ с инструментальным.

Акустическая классификация звуков многих языков (в том числе русского) была дана в 1955 г. Р. О. Якобсоном, Г. Фантом и М. Халле.

Особенно значительны заслуги в изучении звуковой стороны русского языка фонетической лаборатории при Ленинградском университете (Л. В. Щерба, Л. Р. Зиндер, М. И. Матусевич, Л. В. Бондарко), лаборатории при Институте русского языка АН СССР (С. С. Высоцкий, А. М. Кузнецова, Р. Ф. Пауфошима), лабораторий при Московском университете (Л. В. Златоустова) и при Киевском (Л. Г. Скалозуб).

При знакомстве с системой согласных фонем мы уже охарактеризовали основные артикуляционные признаки, по которым можно классифицировать согласные фонемы русского языка. Остановимся подробнее на каждом из этих признаков и охарактеризуем, как и в случае с гласными, основные аллофоны согласных фонем. Позицией, в которой реализуется основной аллофон согласной фонемы, можно было бы считать такую фонетическую позицию, которая обеспечивает максимальную независимость артикуляции согласного от окружающих его звуков; в этом отношении положение в сочетании типа «гласный + согласный», например от, ус, ил и т.д., кажется очень подходящим. Однако на самом деле это не так - во-первых, далеко не все согласные в русском языке возможны в абсолютном конце слова (эта позиция исключена для звонких шумных согласных и для заднеязычного щелевого мягкого [х']), а во-вторых, как показывают наблюдения над артикуляцией, наиболее удобной для согласного является позиция перед гласным. Поэтому будем считать, что основной аллофон каждой согласной фонемы произносится в соседстве с таким гласным, артикуляция которого меньше всего влияет на артикуляцию этого согласного.

Например, для переднеязычных твердых согласных позицией фонетической независимости может быть позиция перед гласным переднего ряда: [tE, dE, sE, zE, cE и т.д.], для заднеязычных - соседство с гласным [A]: [kA, gA, xA], для всех мягких согласных - положение перед [i]: [p'i, b'i, x'i и т.д.]. Заметим, что фонетически удобная для реализации основного аллофона позиция не совпадает с фонологической позицией, подтверждающей самостоятельность признака. Это хорошо видно на последнем примере: основанием для признания мягких согласных как самостоятельных фонем является то, что они употребляются перед непередними гласными, а для выявления их основных аллофонов нужно рассматривать их реализации именно перед передними гласными.